Книги о Владимире Ивасюке и песенники

Молнии бьют в самые высокие деревья

2

Когда Володя отошел в лучший мир, мне очень хотелось увидеть в Кицмане тот дом, в котором с 1948-го по 1953 год жила еще очень молодая чета Ивасюков, где 4 марта 1949-го красивая степовичка София из Запорожской области родила от буковинца Михаила, в том году оканчивающего Черновицкий университет, будущего поэта, композитора и врача, с которым познакомили меня песни уже созданные и те, которые никогда уже не напишем. Хотел, но как-то не получалось посетить Кицмань, хотя в Черновцах бывал не раз. Тут записывали мы телепередачу «“Червоная рута” будет цвести вечно», тут провозглашал речь в центре города, когда открывался Шевченковский праздник «В семье вольной, новой…», читал поэзии у учебных заведениях, в районах, выступал на юбилейных действах к юбилею Юрия Федьковича, на молодежных фестивалях, на вечере памяти композитора Владимира Ивасюка, юбилее его отца Михаила, в музее Ивасюков, университетах, на юбилейном вечере Богдана Мельничука. Но самое памятное действо в Черновицком музыкально-драматическом театре к 55-летию со дня рождения моего друга и 25-летию, как его убили. В Черновцах вечер. Едем с работником ивано-франковского управления культуры Романом Братковским. Мне выступать на вечере в Черновицком драмтеатре, а завтра в Кицмане открытие мемориальной доски и памятника Владимиру. В средствах массовой информации рассказы о юном гении и его творчестве. Запахло весной! Солнце мглистое! Танут глубоченные снега! Мы заехали в Кицмань, которая воспитала поэта и композитора, песнями покорившего мир. Каша под ногами. От центра города недалеко до бывшего двора Ивасюков. Расспрашиваю, как проехать на участке «Средний Кут», где родился мой друг. Главная улица Шевченковская, называвшаяся когда-то Ленина, а от нее в сторону и в гору ведет узкая Горького, а с горы падает вниз, где тот сад поэта и композитора Сидора Воробкевича, о котором любил рассказывать юноша. На «Среднем Куте» стоит уже не новый дом на две половины. Та комната, что с одним окном, — слева, а та, что с двумя, — справа. Володя родился в большой, с двумя окнами. Рассказывают, что вьюга гуляла по Покутью и по Буковине, когда пришел в мир будущий автор «Червоной руты» и еще 105 песен и других музыкальных произведений. Мог написать что-то значительное для театра. Мы с ним задумывали создать оперу-балет по карпатским легендам, но не дали нам совершить задуманное. Когда вынашивали будущее произведение, Володя Ивасюк жил и учился в Львове, а в этом доме, где его мать в этот мир привела, в той самой комнате родилась Каролина Куек, которую сегодня после победы на «Евровидении» (второе место) мир знает как певицу Ани Лорак. Как это понимать? Совпадение, или какая-то высшая закономерность? Еще несколько минут, и я открою себе, что горка, на которой стоить дом на две комнаты с сенями, их разделяющими, очень энергетическая. Тут бьют молнии. Одна попала в самое высокое дерево — смереку, что рядом с домом, скосила верхушку. Недаром говорят, что молнии бьют в самые высокие деревья. Такое случается и с людьми. Не раз слышали и читали мы, что люди, обожженные молнией, чувствовали, что они стали не такие, как были раньше, к ним приходил дар целителя, ясновидца, художника. Они не стареют. А смереку, пораженную молнией, называют громовицей или громовкой. Дерево стает резонансным, короед его не точит. Громовицу рубают на трембиты и скрипки.

В этом доме, на Горького №5, живет тетка Ани Лорак — Ирина Дмитриенко-Суворокова.

Получается, что в «Среднем Куте» набирались музыки и пения композитор и певица. Об обоих много пишут, но никто не говорит, что в Кицмане построил этот, как на сегодняшнее время, скромный дом поляк-рымарь Юзеф Шарама, который в 1946-м или 1948 году переселился на свою историческую родину, а его жилье стало коммунальной собственностью. Ордер на поселение выдали семье Ивасюков. Они дом отремонтировали, настелили пол, покрасили окна и двери, высадили в саду фруктовые деревья, ведь думали долго тут жить, но Бог так дал, что Берия подсыпал Сталину отравы, а после смерти кровавого вождя на недавнего политзаключенного Михаила стали смотреть по-другому, вскоре и реабилитировали, выделили другое жилье. Ивасюки из дома №5 на Горького перебрались ближе к центру Кицманя, а когда отец перешел на преподавательскую работу в Черновицкий университет, то квартиру ему дали в областном центре. Но этот, первый дом, был самым лучшим и самым родным для Владимира Ивасюка. Теперь он смотрит с мемориальной доски, но на себя не похож, хотя надпись и говорит: «В этом дому 4.03.1949 года родился выдающийся украинский композитор…».

3 марта 2004 года мы вошли в дом, поздоровались с Дмитриенко. И первое, на что упал взгляд: букет цветов в вазе. Тетка Ани Лорак (Каролины Куек) — Ирина Дмитриенко показала все уголки в доме, а также высокую смереку за домом.

— Когда гром ударил в дерево, сгорел телевизор, а дом не сгорел, — рассказывала. — Моя сестра Жанна Дмитриенко-Линькова работает диктором радио и телевидения, а ее дочь Каролина живет и поет в Киеве.

Ани Лорак родилась в том году, когда погиб Владимир Ивасюк, а перед его 60-летним юбилеем она завоевала второе место на конкурсе «Евровидение».

Памятник Владимиру Ивасюку мы увидели возле районного отделения милиции за день до открытия. Володя с постамента смотрел на то место, где когда-то стоял гипсовый бюст Ленина. Пишут одни, что в парке, другие, что в сквере, но то и не парк, и не сквер, а несколько деревьев при дороге, которая была еще и улицей Ленина, а ныне стала Шевченковской (Владимир Ивасюк посмертно стал лауреатом Национальной премии имени Тараса Шевченко). Вот тут и случилось то, за что так дорого пришлось заплатить Владимиру, родившемуся в начале марта перед возвращением аистов из теплых краев.

Весенним вечером пятеро школьников-выпускников выпили бутылку вина. Ивасюк, наверное, знал, что тут когда-то стоял бюст Сталина, что Иосифа сняли, а вместо него поставили гипсовый бюст Ленина, но не знал, что ничем его не закрепили. А в апреле 1966 года весна звала юные души на подвиги. В центре города рзылись пятеро школьников-выпускников. По одной версии, Володин друг хотел вылезть на пьедестал, но Ивасюк, чувствуя, чем все может закончиться, не пускал его, и тот нехотя свалил бюст. По другой версии, Владимир Ивасюк подошел к Ленину и сказал:

— Ты — Володя, я — Володя… Ты лысый, а у меня есть вот какой чуб. Тебе холодно, то я тебе дам свою шляпу.

Возможно, что не шляпу, а кепку закинул он на голову, теперь знаем, что немецкому шпиону, любовнику Инессы Арманд, а тогда — «вождю мирового пролетариата». Сегодня рассказывают и пишут, что с лысого вождя сняли кепка. Когда снимали Володин головной убор, бюст свалился и раскололся. Попробовали сложить, чтобы держался на постаменте, но осколки падали и кололись на более мелки куски.

А с утра тревога охватила Кицмань. Кто совершил надругательство над памятником Ильичу? Нашли пустую бутылку из-под вина, понесли в магазин и сурово спросили продавщицу, кто покупал.

14 апреля 1966 года Владимир Ивасюк еще с двумя одноклассниками за хулиганство получил 15 суток ареста и подметал улицы Кицманя. Двух девушек парни выгородили. Отец одной из них, офицер, мог полететь с работы.

На этом эта история не закончилась. Для школы это было чрезвычайное событие. Собрали комсомольское собрание, исключали Владимира из комсомола.

Говорили, что высшего образования ему не видеть, а он поступил в медицинский. 31 августа пошел на посвящение в студенты с букетом цветов, но ректор О. Юхимец огласил, что выпускник Кицманской средней школы Владимир Ивасюк незаконно проник в мединститут, но был своевременно разоблачен. В документах он не написал, что исключен из комсомола…

Можно только догадываться, какое потрясение пережил юноша, когда услышал, что его отчислили из числа первокурсников. Куда идти? Что делать? На завод кузнецом. В музыкальное училище на заочное отделение. Создал хор, о котором в Черновцах заговорили. Благодаря умной женщине — секретарю Черновицкого обкома Владимира Ивасюка в комсомоле восстановили, а сдать вступительные экзамены в медицинский институт было для юноши делом легким.

В том году, когда случилось в Кицмани приключение с бюстом Ленина, я, будучи солдатом, на ракетной базе написал стихи о любимой, Вижнице и Косиве — «Нужно идти к осени». Их положил на музыку Александр Билаш, а спел буковинец из села Мамаивцы Кицманского района Черновицкой области народный артист Советского Союза Дмитрий Гнатюк. Старший Владимира на пятилетку, я имел уже несколько достаточно популярных песен, поэтические сборники. Но так получилось, что в одной из передач радио прозвучала моя песня «Любисток» и вслед за ней «Я пойду в далекие горы» неизвестного мне и незнакомого студента медицины из Черновцов Владимира Ивасюка. На радио рассказали, что юный композитор и поэт — сын Михаила Ивасюка, прозаические произведения которого я читал. Володина песня «Я пойду в далекие горы» меня не зацепила за живое, ведь хотелось услышать более профессиональное пение. Но «Червоная рута» была для меня громом. Я почему-то сначала подумал, что должно быть «ружа», но пелось о красной руте, хотя рута — зеленая. Вот тогда-то я узнал больше о Владимире Ивасюке, Назарие Яремчуке, Василии Зинкевиче, Софии Ротару, об ансамбле Левко Дутковского «Смеричка», родившимся в Вижнице, о которой я написал в песне: «Может, милая в Косове, может, милая в Вижнице…». Но о «Смеричке» есть уже целые исследования, а потому излишне пересказывать известное. Скажу только, что в Киеве композитор Игорь Поклад еще в 60-е годы организовал женский вокальный ансамбль «Мрия», а в Ивано-Франковском пединституте (теперь это Прикарпатский национальный университет им. В. Стефаника) появился такой же коллектив «Росинка», переживший абсолютно все такие же коллективы, обновлялся три-четыре раза, кроме художественного руководителя, и поет почти полстолетия. Для «Росинки» я написал слова одноименной песни, которую положил на музыку Богдан Юркив, и еще несколько песен. Художественный руководитель ансамбля Кристина Михайлюк по-своему аранжировала Ивасюка и мою песню «Шумит пшеница, как Дунай», которая звучит четвертое десятилетие.

Ивано-франковские функционеры боялись своей студии телевидения. Завезенное оборудование передали Луганску, а на область говорили Львов и Черновцы. Работали тогда на Львовской студии телевидения особенные люди: Мирослав Скочеляс и Роман Олексив. Эти казаки часто приезжали в Ивано-Франковск, приглашали нас во Львов на телепередачи, которые из студии «Высокий замок» шли прямо в эфир. Один раз собрались мы на квартире у Железняков. Львовяне рассказывали о том, что создана студия «Укртелефильм», что они будут снимать первый музыкальный фильм, и в том фильме буковинцы будут петь песни Ивасюка «Червоную руту», «Водограй», «Я пойду в далекие горы», а наш пединститутский вокальный ансамбль «Росинка» под руководством Кристины Михайлюк-Железняк с Софией (тогда еще Ротар) выйдет с песней Руслана Ищука на мои слова — «Течение», с песней Николая Петренко и Богдана Анткова. Будут в фильме песни Романа Кудлика, Богдана Стельмаха. В Ивано-Франковске на квартире у Кристины Михаилюк и ее первого мужа Георгия Железняка я прочитал сценарий Скочеляса. Сделал какие-то замечания. До меня тогда еще слабо доходило, что этот музыкальный фильм будет событием в истории украинской культуры.

Приглашали и меня приехать на съемки в Яремче, но у работника областной газеты и молодого писателя времени было в обрез. Писались статьи, репортажи, очерки, поэзии, выходил поэтический сборник, вырывался в фольклорные экспедиции, работал над пьесой по новеллам В. Стефаника, ждала любимая на свидание… Но больше всего времени забирала работа над организацией и редактированием чужих материалов. В горы я не поехал еще и потому, что своих соавторов А. Билаша, Б. Буевского, Б. Юркива тогда ценил выше, чем знакомого мне только через отца студента. Что удивляться, когда Александр Билаш в еженедельнике «Украина» критиковал Владимира Ивасюка. Далее расскажу, как Платон Майборода отреагировал на мое выступление на объединенном пленуме творческих союзов, когда я боролся за Ивасюка после его трагической гибели. Старшее поколение с сопротивлением воспринимало музыку новой эпохи.

Каюсь, что не поехал на съемки. В Яремче мне бы понравился сын Михаила Ивасюка — Володя, и мы написали бы еще несколько песен, и я смог бы сегодня описать, как вспыхнула любовь студента из Черновцов к студентке из Ивано-Франковска. Она звалась Наталья. Фамилия ее была Михайлова. Училась на филологическом отделении педагогического института. Русая, худенькая, очень красивая лицом, а еще легкая, как перышко. Наталья-словесник танцевала в ансамбле эстрадного, а теперь уже бального танца «Ритм», которым руководил муж красивой коломыянки Кристины Михайлюк — Георгий Железняк, которого все знали как Жору.

Не могу ничего сказать о дочке капитана КГБ Татьяне Жуковой, которая училась с Ивасюком в консерватории, но знаю, что роман с Натальей был до нее.

Михайлова манила юного врача, композитора и поэта в город Франко. На квартире Железняков они со многими гостями встречали Новый 1972-й или 1973 год. В этой добротной, еще австрийской эпохи, квартире хватало гостей всегда. Однажды Василий Зинкевич и Назарий Яремчук с девушками из «Росинки» гуляли уютными улицами Ивана Франко и Коперника да и встретили ректора педагогического института Александра Устенко, который жил там. Кристина познакомила юношей с шефом. Высшего образования парни еще не имели. Устенко пригласил их поступать в ивано-франковский ВУЗ на музыкально-педагогический факультет, где тогда собралась сильная гроздь талантов, но Василий с Назарием выбрали Черновицкий университет. Этот вечерний разговор родил слух, что и София Ротару пробовала поступить в Ивано-Франковский пединститут, но это неправда. Когда она гастролировала на Ивано-Франковщине, то встречалась с друзьями. Однажды были тут и Владимир Ивасюк, и Роман Кудлик. Без рюмки после концерта не обходилось. Артисты умеют лучше пить, чем поэты, потому что они богаче. Парадокс: авторы песен могут не заработать ни копейки, а эти самые песни, которые создали поэты с композиторами, некоторые исполнители превращают в золото.

Если бы Владимир Ивасюк женился на Наталье Михайловой, то и его жизнь могла потечь иначе. Она оканчивала педагогический институт, нужно было определяться, а родители хотели другой невестки. Не знаю, о чем они говорили, Владимир и Наталья. Володя знал, что любимый поэт Михайловой — Александр Сергеевич Пушкин. Володя умел любому подобрать подарок. Дарить плакетки или пушистых медвежат — это не его уровень. У черновицкого художника-приятеля Ивана Радомиского, который окончил полиграфический институт, заказал на день рождения экслибрис. Мудрствовали оба, каким должен он быть. Получился портрет А. С. Пушкина, но исполненный штрихом, а еще книга, гусиное перо и все вписано в круг, символизирующий солнце.

Иван, предок которого на Буковину пришел из покутского села Стецевы, откуда была жена Василия Стефаник, вручая Ивасюку экслибрис для Михайловой, сказал, что хотел бы написать его портрет, но композитор как-то иронично глянул и ответил:

— Ну, старик, у нас еще много времени. Успеем. Радомиский в Киеве в гостинице мне говорил, что ему навсегда запомнился этот иронический взгляд.

Володя, наверное, привозил подарок в Коломыю или в Ивано-Франковск. Мать Натальи была директором Коломыйской гардинной фабрики. Она гордилась тем, что дочь снимается в фильме. Студентки и преподаватель Кристина Михайлюк жаловались, что не могут достать ткань на концертные платья, в которых они с Володей и Натальей будут петь на природе в первом украинском музыкальном фильме «Червоная рута». Директор нашла для ивано-франковского вокального ансамбля «Росинка» материал, платья пошили. (Тогда еще не знали такого чужого слова, як «спонсор», но спонсоры были.) Каждая мать хочет доброго счастья-судьбы своей дочери. Михайловой-матери очень понравился синеглазый студент-буковинец с песенным сердцем. В телефильме есть и Володя, и Наталья. Певцы, танцоры, музыканты, телевизионщики и кинооператоры жили в горах в домах, на турбазе и в гостинице «Беркут» на Татарском (Яремчанском) перевале.

Когда снимают картины, то обязательно возникает фольклор об этом событии. Режиссер Роман Олексив и сценарист Мирослав Скочеляс рассказывали, что результат месячного труда погиб, потому что водитель, якобы из-за непонимания, засветил кинопленки, и пришлось все снимать по-новому. Об этом до сих пор рассказывают в Ивано-Франковске, но я к этим рассказам отношусь, как к легендам, которые творили сценарист, режиссер, оператор, хотя в то время можно было всего ожидать.

У телевизионщиков было очень много творческих планов, мечт, надежд, но уже навис топор над первым секретарем ЦК КП Украины Петром Шелестом. Сегодня смешно становится, что тогда книгу, которую ему написали журналисты и издали под названием «Україно наша Радянська», называли националистической, потому что первые буквы составляли УНР. Когда Петра Шелеста «кинули в московскую крапиву», маланчуки, шамоты и другие начали нас критиковать, а других и арестовывать и садить в «концентраки». Конечно, украиножоры понимали, что песня — душа украинского народа, потому и убивали песню. Вспоминается, как на Ивано-Франковщине разыграли провокационный спектакль с трио Маренич. С поэтами и композиторами им было тяжелее, ведь у авторов были носители песни — исполнители, а каждому петь не запретишь. Но все же петлю сучить Владимиру Ивасюку начали еще в 1966 году. Напугало, когда он взорвался песнями внезапно, стал кумиром молодежи.

Наверное, не было такой девушки, которой не нравился бы синеглазый буковинец. В консерватории, рассказывает одногруппник и одноклассник Владимира Ивасюка иванофранковец Богдан Шиптур, влюбилась в него студентка Ольга Криволап. Шиптур не воспринимает нарекания отца Володи, что композитор Анатолий Кос-Анатольский вредил его сыну. Они оба были учениками профессора из Коломыи, лауреата премии Шевченко. Кос-Анатольский добивался от студента того, что требовала учебная программа, а Владимир Ивасюк физически не успевал готовиться к занятиям так, как хотел метр. Да, пропускал занятия, ведь ему писалось, приглашали на телепередачи, на фестивали, на встречи… Когда в 1976 году заговорили, что Ивасюка из высшего учебного заведения исключат, то спасение было одно: лечить нервы, достать справку. Он был способен за год пройти программу двух курсов. Шиптур говорит, что переход от Кос-Анатольского к профессору композиции Лешека Мазепы ничего Ивасюку не давал, а профессору-поляку было выгодно иметь талантливого студента. Но это было позже и в Львове. А на ноги он становился в Черновцах.

Первый украинский музыкальный телефильм «Червоная рута» имел большой успех. Его и сегодня показывают по украинскому телевединию, а когда-то даже Москва показывала на весь Союз. Я впервые увидел его на Выставке достижений народного хозяйства, в павильоне Украинской ССР. Тогда проходили в столице СССР Дни Украины по случаю какого-то юбилея или чего-то такого. Я ходил из павильона в павильон, но когда прочитал, что через час на экране покажут «Червоную руту», то, конечно, остался посмотреть. Собралось множество зрителей. Я был приятно взволнован, что фильм перенес меня из Москвы в Яремче, что прозвучали песни Ивасюки, Мирослава Скорика, Левко Дутковского и на мои слова. Показали Володю, Назария Яремчука, Василия Зинкевича, Софию Ротару. Какой-то милиционер не выдержал волнения и воскликнул: «Землячки!». Я спросил молодого милиционера, откуда он родом. Оказалось, что служил, как и я, солдатом в Подмосковье, на третьем году службы его завербовали в московскую милицию, после «дембеля» солдатские погоны поменял на милицейские, но сердце не опогонишь, разве что опоганишь. Родина песнями разморозила сердце подолянина, он захотел домой.

Московская фирма «Мелодия» выпускала наши произведения грампластинками, шла борьба за свою, украинскую, студию. Чтобы заплевать нам глаза, в Киеве сидело около трех человек, считавшихся «филиалом» фирмы «Мелодия», но все варилось не в Киеве, а в Москве. Об авторском диске тогда можно было только мечтать, как и о гонораре. За выход одного диска автор получал аж 0,001 копейки, на которые насчитывался еще и подоходный налог. Но на это никто не обращал внимания, ведь главным было, что твои произведения тиражируют, что они получают новую жизнь через радиолы и магнитолы, попадают в другие республики Союза, за границу…

А относительно заграницы, то композитор никогда за границей не бывал, но его песни границ не знали (Болгария, США, Канада, Польша, Франция, Япония). И заграница в судьбе Владимира Ивасюка сыграла, возможно, фатальную роль.